«Паша, ты сможешь переехать в Москву на время Евро?» – спросил весной шеф-редактор шоу «Культ Тура» («Матч ТВ») Александр Аксенов. Я согласился, а потом понял, что можно сделать умнее: гонять на съемки, оставаться на монтаж и уезжать домой вечерним поездом. Не нужно снимать жилье, не нужно искать новый спортзал, не нужно задерживаться в городе, где в метро невозможно дышать носом – казалось бы, сплошные плюсы.

Я не учел только один фактор – логистику. Почему-то я был уверен, что кататься туда-сюда на поездах – очень комфортно. Как выяснилось, я ошибся.

***

С прошлой осени мы делаем программу о русском футболе. Сначала одним из ведущих был Сергей Шнуров, но потом его концертный график разошелся с расписанием съемок. Тогда мы перешли на другой формат. Теперь наши гости – игроки, тренеры и боссы российских клубов.

Шоу мигрировало в Москву, а я остался в Петербурге на удаленной работе. Когда съемки проходят раз в неделю, у меня есть четкие функции: по будням присылать другим редакторам списки с идеями, затем готовить вопросы и факты про гостя, а в выходные заказывать под эфир медиаконтент – фотографии и видео.

Сейчас, во время Евро-2016, программу снимают раз в четыре дня. Люди, которые делают шоу из Москвы, тоже устают, поэтому я периодически нужен там: подменить, помочь, посидеть на монтаже. Для этого меня и позвали.

***

В начале июня моя девушка купила шесть билетов: три в Москву, три обратно. Плацкарты не рассматривались, поэтому все обошлось в 20 тысяч: три сапсана, два купе, один двухэтажный.

Раньше я ездил на поездах в среднем раз в три месяца. Они не вызывали у меня каких-то ужасных эмоций: как правило, я просто заваливаюсь в купе, запрыгиваю на вторую полку и отрубаюсь. Если поезд рано, а соседи – жирные ублюдки, я иду в ресторан и сижу там, пока не надоест.

Чудовищным было только путешествие в Курск: 17 часов мрака в пропахшем курицей купе. Температура допрыгивала до адских значений – я искренне думал, что в Курск приедет мой трупешник.

Но сейчас – лето, печи отключены, а первый билет стоил четыре тысячи. Это хороший знак: я приготовился к фирменному купе, купил на Московском вокзале сэндвич и пошел искать свой вагон.

У вагона стоял додик-практикант. Он поздоровался заикающимся голосом, а я сразу спросил, где вагон-ресторан. Парень показал направо и промямлил: «Два вагона вон туда». Я поблагодарил и потопал в свое купе.

«Твою мать, твою мать, твою мать!» – в голове была только одна фраза. Главный грех РЖД – максировка вонючего плацкарта под купе. В вагоне ставят купейные стены, но сами полки остаются отвратительными – этим чмошным материалом обивают скамейки в поликлиниках. Они воняют от времени, но самое мерзкое, что их не застеливают – не понимаю, почему.

В итоге четыре тысячи были заплачены за полуплацкарт, где нужно тратить время на растягивание простыни по полке (очень удобно, вашу мать) и напяливание грязной наволочки на дырявую подушку.

В купе сидел жирный мужик лет пятидесяти пяти. Мужик был при параде – треники, тапки, домашняя футболка. Пока я чертыхался из-за лживого купе, дядя меня пристыдил: сказал, что я должен быть благодарен РЖД за относительно белые простыни. Ага, спасибо большое.

Тут в купе вошла девушка-гномиха. Я уже засобирался в ресторан, но она удивленно спросила: «Как? Вы мне не постелите? Я не достаю до второй полки». Конечно же, я слился: стелить еще кому-то, кроме себя, было выше моих сил. Пришлось сказать, что меня провожают, поэтому я должен ненадолго выскочить из вагона. Постояв в тамбуре пять минут, я вернулся: гномиха почти справилась, но смотрела на меня, как на полного отморозка. Ну и ладно.

***

За минуту до отправления в купе вбежал классический походный дикарь. Потный, небритый, взъерошенный. За спиной – рюкзак, как бы намекающий: мне плевать, где ваши вещи, двигайте их. Парень продышался, запихал рюкзак под первую полку и успокоился. С ним проблем не было – это уже хорошо.

Как только поезд тронулся, я побежал в ресторан. Мне обещали, что надо пройти два вагона. Вот первый. Вот второй. Вот третий. А вот локомотив. Реально – я открыл дверь и увидел нос поезда. «С..а, тварь, у…к!» – я смачно захлопнул дверь и полетел в свой вагон, предвкушая, как оболью крысу-проводника его же кипятком. Мое недовольство заметила девушка из чужого вагона – такая же практикантка, как ее безмозглый коллега. Когда я сказал, в чем дело, она сразу предположила: «А-ха-ха, наверное, это Эдик!».

Леди тоже шла в ресторан (он был вообще в другой стороне), так что мы убедились: да, Эдик туповат. Сам практикант пропищал: «Ой, извините, я перепутал, простите!». Кипятка не случилось.

***

В вагоне-ресторане всегда одинаково: столы заняты, но один стабильно свободен. Между рядов ходит жируха – чуть потолще Юлии Печерской. Наливают пиво (три рыночных стоимости), дают чипсы (две рыночных стоимости). Идеально, чтобы убить час и насладиться последними минутами мобильного интернета.

После двух бутылок светлого я понял, что хочу прилечь. Пришел обратно, в темноте залез на полку, припрятал гаджеты. Растянулся, насколько позволяет рост. И тут понял, что не усну.

– Хррррр. Ахп-ахп-ааахп. Хррр.

Никогда не слышал такого храпа. Обычно у храпа две стадии: возрастающая и затухающая. Здесь была дискотека. Громкий хрип сменялся дыханием астматика, у которого отобрали ингалятор. Я мечтал, чтобы жирный старик задохнулся во сне и заткнулся, но он оказался живучим подонком. Походник пару раз толкнул его и раздраженно сказал: «Вы храпите!». Мужчина проснулся.

– Да? Правда? Извините.

Минута тишины – вакуум, чтобы заснуть. Но я не смог.

– Хррррр. Ахп-ахп-ааахп. Хррр. Ахп!

Поезд отошел в час ночи, мужик задрых сразу, поэтому в семь уже сидел за столиком и разгадывал сканворд. У меня было четыре часа, чтобы поспать. Когда приехали, мужик пожелал всем удачи и здоровья. Я не отреагировал: он не заслужил ни первого, ни второго. Храпишь – летай на самолете, катись в «Сапсане», выкупай СВ. Но не мешай людям спать, толстая сволочь.

***

Отработав два дня, я поехал на Ленинградский вокзал. Новый двухэтажный поезд, застеленная кровать, автомат с едой – супер. Я даже достал айфон и сфотографировал два поезда: обычный (с крысиными купе) и свой, двухэтажный. Хотел выложить с подписью «Поезд здорового человека и поезд курильщика». Не успел.

В моем вагоне были китайцы. Десятки желтых, характерно воняющих, плюющихся китайцев непонятного возраста. У этих людей сломан тумблер громкости – они не разговаривают, а орут. Я видел, что в мой вагон заходят и славяне, поэтому молился, чтобы в купе были они. Ага, разбежался. Попалась китайская пара и, видимо, их подруга, которая с кем-то поменялась билетом. По-английски они не говорили, проводница – тоже. Она требовала билет от нижнего места, у китайцев его не было. Проводница орала на русском, они орали громче (на китайском), но я уже воткнул наушники и думал о другом.

Допустим, в РЖД есть дизайнеры и инженеры. Допустим, они проектируют поезда. Тогда какого черта вторая полка в двухэтажном поезде по комфорту сопоставима с гробом? У головы идет закругление, поэтому она не влезает. Сесть невозможно. Одеяло деть некуда – верхнее багажное отделение в таких поездах отсутствует. Из восьми часов я проспал два. Потом отнес проводнице чертово одеяло, а заодно потратил в автомате с едой все мелкие купюры.

На Московском вокзале мой нос провел экспертизу. Вывод: свежий воздух пахнет лучше, чем потные китайцы.

***

На вторую программу я ехал на семичасовом «Сапсане». Сначала соседнее место пустовало, но потом зашли два бизнесмена и сели через проход. Они не раздражали, но смешили: обсуждали производство каких-то деталей так громко, чтобы все слышали – эти мужчины пришли к успеху. Спасли музыка и столик – я согнулся и уснул.

Обратный билет мне взяли на фирменную «Смену». Я даже поверил, что все будет хорошо: приехал за полчаса, зашел в купе, обрадовался застеленной кровати и удобному верхнему шкафчику для ценных вещей. Со мной были три мужика среднего возраста, храпел только один, но в пределах нормы – под такое я легко засыпаю. Никто не сопел, не пердел и не вонял. Места тоже было предостаточно – хочешь, лежи, хочешь, сиди. Одеяло тут же улетело в багажное отделение. Я разлегся и кайфовал.

Поезд отправлялся в 22:28, а заснул я где-то в двенадцать – до этого просто не хотелось спать. Потом проснулся в два, час почитал и опять вырубился. И вдруг взлетел до потолка от удара под колено:

– Вставайте! Быстро! Ах, чего же соседи вас не разбудили! Мы приехали! Через две минуты в депо! А ну-ка выходите!

Я охренел. Вообще-то, будить должна проводница, а не какие-то левые соседи. Но безответственная толстуха перекладывала ответственность на них. За 120 секунд я сгреб все вещи и документы из шкафчика, спустился, обулся, накинул куртку и вылетел из вагона под причитания проводницы. Тут я не выдержал и сказал, что она бесполезная, бездарная и никчемная тетка, которая из двух обязанностей не может выполнить даже полторы. Как ни странно, ответа не было: надеюсь, из-за раскаяния.

Вечером я обнаружил, что забыл в шкафчике флешку. Она лежала в углу, и я просто оставил ее там. Разбудили бы меня вовремя, взял бы, а так – оставил в качестве сувенира.

Пусть подавятся, гниды.

***

До конца съемок осталось два «Сапсана». Даже если все пройдет нормально, я усвоил урок: лучший поезд – это самолет.

Павел Городницкий